Самая ранешняя фильмография Скорсезе начинается не с художественного, а с документального кино, которое он никогда не прекращал снимать - он не попросту опытнейший, а по-настоящему матерый документалист и выдающийся рассказчик, который умеет сделать шоу из совсем не пригодных для этого вещей, вроде бубнящих с экрана некий непростой текст говорящих голов. Не случаем критик из The Independent уже именовал его новейшую документалку «Бандами Нью-Йорка от литературы». Она начинается с закадрового бормотания создателя - скорого, взволнованного и увлеченного: «Память возникает не только лишь из конкретного опыта, да и из взаимодействия наших сознаний». На экране появляются черно-белые архивные фото: 1963 год, журналисты Роберт Сильверс и Барбара Эпштейн о кое-чем спорят. В этом году во время забастовки типографских рабочих закончило выходить книжное приложение к The New York Times, которое, вообщем, их совсем не устраивало: оба высоколобых редактора считали, что эти книжные рецензии страшно провинциальны, их нереально читать. А меж тем издатели били тревогу - им негде было печатать рекламу книжек.
Так на свет возник новейший журнальчик, сходу задравший планку свойства мысли на недоступную высоту - создателей Сильверс и Эпштейн подбирали по принципу «кто может написать о этом лучше всех в английском мире»? В первом же номере были размещены статьи Нормана Мейлера, Сьюзан Зонтаг, Уильяма Стайрона, стихи Роберта Пена Уоррена. «Пока у нас были средства на оплату типографии, - вспоминает Сильверс, - мы могли печатать что угодно». Потом они будут публиковать статьи Андрея Сахарова и Вацлава Гавела, спор Владимира Набокова с Эдмундом Уилсоном о российском переводе, эссе Уистена Хью Одена и Иосифа Бродского.
На старенькых черно-белых фото и в архивных съемках издатели и создатели журнальчика похожи на героев Вуди Аллена - чудаковатых интеллектуалов из «Манхеттена», которые часами могут спорить о отвлеченных материях так, как будто от этого зависит их жизнь. «За все 50 лет, - с гордостью декларирует в кадре постаревший Сильверс, - у нас была лишь одна колонка редактора», имея в виду запальчивый манифест из первого номера: «Мы не собираемся уделять места элементарным книжкам либо заказухе, не считая случаев, когда нужно развенчать чью-то раздутую репутацию либо откровенную лажу». Они сразу не стали ограничивать себя форматом книжного обозрения. На страничках The New York Review of Books Мэри Маккарти рассуждала о Вьетнамской войне с позиций критика гос политики и находила во время командировок во Вьетнам материал, дискредитирующий Америку. «Нынешнее обильное употребление эвфемизмов в нашей прессе значит, что людям врут», - считала она. В 1967 журнальчик публикует программную статью Ноама Хомского «Долг интеллектуала», где он винит элиту страны в идеологическом оправдании войны. Тем более, Сильверс постоянно был честен. Опосля войны журнальчик начал печатать разоблачительные материалы уже о северных вьетнамцах, которых ранее поддерживал, и которые, заняв Сайгон, запустили маховик пыток и убийств. «Когда угнетаемые приходят к власти, но начинают собственные репрессии», - с горечью констатирует Сильверс с экрана.
Журнальчик никогда не терял запальчивости и прочно стоял на либеральной позиции «интеллектуал против государства». А в 1970 Том Вульф именовал NY Review of Books «главным теоретическим рупором Конструктивного Шика». В поздних интервью Барбара Эпштейн оправдывается в ответ на упрек, что в ее журнальчике «слишком много политики». «Мы никогда не забываем писать и о искусстве», - говорит она, прямо смотря в камеру. Но совершенно другое дело, как они о нем писали - взять хотя бы классическую статью Зонтаг о Лени Рифеншталь «Пленительный фашизм». «Эта статья была насущной моральной необходимостью», - говорит Сильверс. Произнес - как отрезал.
Скорсезе заворожен своими персонажами, и с полным на то основанием преподносит их не как историю, но как легенду. Вот в документальных кадрах Зонтаг упрекает вещающего со сцены на общественной дискуссии Нормана Мейлера в отвратительном шовинизме за то, что именовал ее не критиком, а «женщиной-критиком». У Мейлера, который пробует выдать это за шуточку, глас хриплый и злой. А у Зонтаг, стоящей в зале с микрофоном в руках - ответная мягенькая ухмылка. А вот этот же Мейлер собачится с Гором Видалом, называвшим его логическим продолжением убийцы Чарли Мэнсона. Глядеть на их можно нескончаемо - не так как, как на данный момент принято говорить, «smart is the new sexy», а поэтому, что разум был сексапилен постоянно.
Это кинофильм о том, какими полемически наточенными, но не сиюминутными были статьи на животрепещущие темы до возникновения интернет-прессы информационного шума и моментального отклика. И о том, что интеллектуальное влияние на состояние разумов не бывает прямым. И о том, для чего вообщем нужна профессия критика и журналиста. Ежели сначала кажется, что дело жизни людей, схожих на записных интеллектуалов из вудиалленовского «Манхеттена», - обязательно высказаться вообще обо всем, а позже - что они напрасно растрачивают свою жизнь, то в финале рассказанной Скорсезе истории со всей очевидностью понимаешь, что не напрасно.
Татьяна Алешичева