Вообще-то начинать этот текст нужно по другому: «Гарри Бардин не прочел 'Открытую лекцию'» - так как с самого начала отказался от роли ментора и попросил именовать происходящее разговором. О связке искусства и власти Бардин решил побеседовать ещё несколько месяцев назад, но тем же днем нашeлся печальный повод - скончалась поэт и правозащитница Наталья Горбаневская, вышедшая на легендарную «демонстрацию семерых» против ввода русских танков в Прагу. «Благодаря таковым людям нас уважали - и соображали, что ежели вышли люди таковым небольшим количеством на Красноватую площадь в шестьдесят восьмом году, то ещё интеллигенция не сгинула», - обидно начал Бардин.
С Горбаневской Бардин познакомился практически полгода назад, зато издавна знал великого актера Юрия Яковлева, ушедшего тем же днем. «Обычно молвят о человеке глаза, руки и тембр. Сиим голосом говорит душа. И вот нельзя запамятовать тембр Юрия Яковлева. Чрезвычайно порядочный человек, который не запятнал себя никакими подписями, никакими поступками - чтоб вспоминать его с лёгкой грустью. И горечью», - добавил Бардин перед тем, как в конце концов начать лекцию. Не издалека, а со свойственной ему радикальностью.
«Когда власть вознаграждает госпремией 'Смешариков', это говорит о ее вкусе»
«Идеальные для него [художника] отношения с миром - естественно, фон Мекк, которая за все платит и ничего не просит взамен: ни жениться на ней, ничего. Но фон Мекк одна, Чайковский один, - мечтательно начал Бардин. - Другое - это просвещенная монархия, когда она так просвещена, что готова финансировать некий проект Баха, Веласкеса, он делает это и делает чрезвычайно высоко. Но тогда власть обязана осознавать, что Веласкес - это не Шилов не Глазунов. Когда власть любит 'Любэ' - это одно дело, ежели она любит 'Виртуозов Москвы' - это иная власть. И если б они обожали 'Виртуозов Москвы', а не 'Любэ', быть может, я бы даже полюбил власть». К этому режиссер возвратится еще не раз - не только лишь с личной, да и с проф точки зрения: «Когда власть вознаграждает госпремией 'Смешариков', это говорит плохо о вкусе нашей власти».
Но больше всего достанется профильному министру Владимиру Мединскому, который несколько месяцев назад оштрафовал Бардина за срыв сроков сдачи новейшего мульта «Три мелодии»: «Когда пишет Мединский, мой министр… - зал разразился бурным хохотом, но живописец продолжил. - Да, да, я его приватизировал. Он пишет: 'Ежели человек любит свою страну, и он задумал писать историю, то она будет положительной', - пишет министр мой. А ежели человек живёт в Германии, то как быть?»
К истории живописец и обратился далее, начав экскурс с личного цензора Пушкина Николая II, потом переключившись на Ленина и далее - на Сталина и соцреализм: «Я был в Саранске и посетил музей [мастера древесной статуи Степана] Эрьзи - который сделает честь хоть какому европейскому музею. В дереве таковая узкая форма, такое чувство стиля, она философская статуя, чувственная, эротическая, самая различная. И вот он, эмигрировав, просил Русское правительство о возвращении на родину - и ему в конце концов дали добро. Три года он посиживал на ящиках и голодал, не продавал ничего - лишь чтоб вернуть это собственной стране. И вот возвратился человек на свою родину, казалось бы, тут должен раскрываться его талант, он был еще не совершенно стар, - и вот два полированных болвана, Ленин и Сталин. Это все, на что его хватило тут - среда нагнула, - перебежал на просторечие Бардин и вдумчиво провёл рукою по столу. - Чрезвычайно пыльный стол, товарищи!» «К вопросцу о среде!», - едко увидел кто-то из зала, а ведущая «Открытой лекции» Катерина Гордеева здесь же возникла с тряпкой наперевес. «Спасибо, фон Мекк!», - поблагодарил Бардин, опять ко всеобщему восторгу. От формальной лекционной обстановки не осталось и следа. Но Бардин был настроен на суровый разговор.
«Я называю Мизулину 'правоверная ваххабитка'»
Не скрывающий собственных оппозиционных взглядов аниматор продолжал необычным образом делать две вещи сразу - рассеивать вокруг напалм критики и оставаться при всем этом в рамках цензурной лексики. «Власть долго говорит о том, что она против чернухи. Им нужен позитив. Они желают созидать себя белоснежными и лохматыми. Но сделайте 'белуху' - и будет другое кино! - Бардин очевидно миновал границу разговора о культуре. - То там взорвется, то здесь взорвется. Нам молвят: 'Это стабильность'. Стабильно рвется, стабильно взрывается, стабильно падает что-то. Мы не выстраиваем наши дела ни с Кавказом, ни с иными регионами. Я называю про себя Мизулину 'правоверная ваххабитка!' Дослушав аплодисменты, режиссер продолжил: 'Ну как можно, имея 40 миллионов мусульман, огласить: 'Ребята в Татарстане, вы - люди второго сорта?!''
Межнациональные и межконфессиональные дела, кажется, тревожут Бардина серьезно. И здесь в первый раз с начала лекции досталось не только лишь государству, да и коллеге Бардина - покойному Алексею Балабанову (кажется, совсем незаслуженно): 'Когда молвят, что не нужна цензура - быть может. Но самоцензура нужна. И когда молвят: 'Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…' Нет! Дано - и требуется предугадать! Другими словами, ежели говорить нынешним языком улицы, 'отвечай за рынок'. Когда героем 'Брата-1' и 'Брата-2' избран обаятельнейший герой Сережа Бодров и когда он 1-ый у нас с экрана в стране произнес 'черножопый', то это было дозволено не только лишь в Москве, да и в Пензе, и в Калуге. Это была крупная ошибка Балабанова'.
Невзирая на очевидно нарастающий градус гражданского пафоса лекции, Бардин нежданно закрыл тему, объявив ее совсем интимной: 'Есть сакральные темы. Патриотизм - вещь сакральная. О нем не кричат на площадях, а молвят тихо - как Окуджава. О любви к Богу - не стают под камеры со свечкой на Всенощную, необходимо для тебя постоять - постой незримо, это твои интимные дела с Богом'. Настало время для вопросцев паствы. Другими словами зала.
'Я говорю 'краудфандинг', но мне больше нравится 'с миру по нитке''
1-ый же вопросец прозвучал как предложение: 'Не задумывались вы вообщем исключить власть из разговора со зрителями? Почему бы нам не внести, грубо говоря, предоплату за билеты?' Тут Бардин решил не обходиться общими словами, а вспомнил собственный крайний опыт: средства на последнюю на нынешний день картину он собирал в вебе. 'Краудфандинг' - это я на данный момент так с лёгкостью говорю, мне больше нравится 'с миру по нитке'. Я-то считаю, что мы друг дружку должны обожать бескорыстно, вы меня, я - вас. Мой друг Андрей Русанов говорит: 'Нет, нет, мы вступили в новейшую эру! Нужно записать видео!' Я сопротивлялся. В общем, уговорили». Далее были видеообращение, полтора миллиона за считанные недельки, позже счётчик вдруг тормознул, и опосля записи отпрыска Бардина в фейсбуке ещё 600 тыщ рублей собрали за один день. Режиссёр ещё много раз благодарил всех жертвователей и, пожалуй, даже смотрелся растроганным.
Вообщем, никакого светлого грядущего за идеей - и даже своей удачной практикой краудфандинга - Бардин не лицезреет: «Рынок, может, расставит по местам жостовские подносы и матрешек, но это к культуре не имеет никакого дела. А ежели рынок и будет и через сотки лет это будет оценено на Sotheby's в миллионы баксов, живописец этого уже не узнает».
По собственному признанию Бардина, просить средств у зрителей ему по-прежнему постыдно. Хотя у меценатов бывает еще ужаснее: «Я когда делал 'Гадкого утёнка', мне правительство отдало миллион баксов, а мне необходимо было собрать 600 тыщ. И вдруг мне звонок, как манна небесная: 'Это из банка такого-то, наш владелец желает с вами побеседовать'. Я иду туда, беру эскизы Кирилла Чёлушкина, беру диск, где музыка Чайковского. Я каждый раз, когда дохожу до момента, когда он преобразуется в лебедя, начинаю лить слезы. И я думаю: лишь бы перед сиим владельцем не расплакаться. И я держусь, договорил до конца, спрашиваю: 'Ну как?' Он говорит: 'Здорово!' И далее я жду предложения… И далее он говорит: 'Я вообще-то желал с вами сфотографироваться'. Я прикрыл дверь, ушел - и все. Но я его помню».
«Не нужно держать деток за недоумков»
Последующий вопросец Бардину задал его сотрудник, художник-аниматор петербургской студии «Мельница», рисовавшей новейший мульт о 3-х богатырях. Кажется, он был не полностью доволен собственной работой и поинтересовался мнением профессионалы. «Я не фанат. Я называю это кока-колой в бутылках из-под кваса. Так как это изготовлено по лекалам южноамериканским на нашу тему. На данный момент мы подсели на японскую и южноамериканскую мультипликацию, и режиссеры обязаны делать то, что им насаждают», - начал Бардин, но зритель вдруг определил вопросец прямо: «Не делается ли это поэтому, что эти мульты нравятся президенту?» Зал засмеялся - и Бардин, при всей критичности к власти, тоже заулыбался.
Это случилось: к концу второго часа с великим аниматором наконец-то заговорили о анимации. «Нужна ли цензура в детских мультах либо нужно демонстрировать все?» - спросили Бардина. Вопросец казался как минимум разноплановым, но лектор не задумывался ни секунды: «Я свои киноленты никогда не делю на возрастные категории. Не нужно держать деток за недоумков. Просто наш опыт жизненный дает подсказку финал кинофильма ранее его. Но к финалу вы приходите вкупе. Никогда не нужно врать детям. Естественно, нужно говорить правду. Но дома это должен быть абсолютный парник - так как когда вы высаживаете малыша в грунт, он был должен защищен не жестокостью дома, а любовью и нежностью, которые он получил в детстве».